Защита прав граждан
Новости
РУС
ENG
Адвокатура будущего
Как изменилась адвокатура в Беларуси с 2020 года
Опубликовано 23 января 2025 года
Международная обсерватория "Адвокаты в опасности" (OIAD) опубликовала пресс-релиз, согласно которому Беларусь станет фокусом к Международному дню юристов в опасности 2025 года.
Наш проект решил сделать небольшую ретроспективу всего того, что происходило с адвокатурой и адвокатами в Беларуси с 2020 года, в том числе, для того, чтобы напомнить, почему об этом очень важно говорить. Как известно, человеческая психика устроена так, что она реагирует не на общий фон (человек ко всему привыкает), а на градиент, то есть на резкое изменение ситуации по сравнению с привычным фоном. Поэтому, в частности, глаз «замыливается», когда каждый день знаешь, что политзаключенных в стране больше 1200, адвокатов, лишенных права на профессию за то, что они честно выполняли свой долг, больше 130, а адвокатов-политзаключенных (еще тот оксюморон) – не менее 6. В народной мудрости такое смирение с изменением внешних условий получило аналогию с медленной варкой лягушки. И наш проект существует, в том числе, для того, чтобы не дать смазать и скрыть информацию о реальной температуре, о реальной ситуации, о том, насколько все изменилось и насколько все неправильно сейчас.
2020 год: почему именно адвокаты?
Цифрам репрессированных адвокатов, способам преследования, ухудшению условий адвокатской деятельности посвящено множество статей на нашем сайте. Любой человек может нажать на значок поиска, и найти интересующую его информацию. Однако за голыми фактами не всегда легко разглядеть контекст. Почему именно адвокатура и адвокаты стали объектом таких серьезных нападений на профессию?
Необходимо понимать, что зависимое и готовое на выполнение любых приказов состояние судов, прокуратуры, органов следствия, органов внутренних дел было достигнуто беларусским режимом уже давно. Можно долго спорить относительно точных дат, когда были уничтожены остатки независимости судов, когда компетентность окончательно проиграла лояльности в качестве основных требований к сотрудникам, но факт такой – к моменту, когда надо было наказывать общество и мстить ему за несогласие 2020 года, практически все элементы правовой системы были заточены на выполнение воли одного человека. Сначала была готовность функционировать в состоянии «иногда не до законов» (вспомните хотя бы свидетелей в балаклавах в административных процессах, которые не были предусмотрены законом), потом готовность выносить административные постановления, опираяся на написанные карандашом цифры на протоколах, потом и законодатели подтянулись, принимая неконституционные законы один за одним. При этом случаи демаршей в судебной системе, в системе органов прокуратуры, случаев выбора присяги, а не приказа исчисляются единицами, видимо, совершенно случайно остававшихся в системе людей.
Необходимо понимать, что зависимое и готовое на выполнение любых приказов состояние судов, прокуратуры, органов следствия, органов внутренних дел было достигнуто беларусским режимом уже давно. Можно долго спорить относительно точных дат, когда были уничтожены остатки независимости судов, когда компетентность окончательно проиграла лояльности в качестве основных требований к сотрудникам, но факт такой – к моменту, когда надо было наказывать общество и мстить ему за несогласие 2020 года, практически все элементы правовой системы были заточены на выполнение воли одного человека. Сначала была готовность функционировать в состоянии «иногда не до законов» (вспомните хотя бы свидетелей в балаклавах в административных процессах, которые не были предусмотрены законом), потом готовность выносить административные постановления, опираяся на написанные карандашом цифры на протоколах, потом и законодатели подтянулись, принимая неконституционные законы один за одним. При этом случаи демаршей в судебной системе, в системе органов прокуратуры, случаев выбора присяги, а не приказа исчисляются единицами, видимо, совершенно случайно остававшихся в системе людей.
Другое дело – адвокаты. Не адвокатура как институт (она оказалась ровно такой же бесполезной, как и суд и прокуратура в ситуации кризиса прав человека в 2020 году), а именно адвокаты. Адвокаты организовали лагерь под Окрестина, адвокаты защищали людей, адвокаты брали дела, которые властям хотелось поскорее замести под ковер. Существенная часть адвокатов не взяли под козырек и не восприняли аргумент «иногда не до законов» в качестве modus operandi.
Это очень сильно не понравилось власти, которая практически сразу же руками и ртами части органов адвокатского самоуправления и Минюста стала требовать у адвокатов играть по навязанным правилам: молчать, не говорить о нарушениях, понимать, кого можно защищать, кого нельзя, тихо мириться с нарушениями процессуальных прав адвокатов, забыть о существовании средств массовой информации и, в целом, не мешать органам преследования своим бормотанием о нормах права и правилах.
В свойственной беларусскому режиму манере начались процессы индивидуальных репрессий против конкретных адвокатов. По нашему мнению, определенный перелом в отношении к адвокатам произошел 24 сентября 2020 года, когда была задержана адвокат Людмила Казак. До этого момента все же задержание адвоката являлось чем-то экстраординарным – еще в 2019 эти же люди в органах понимали, что адвокат может понадобиться и им, что регулярно подтверждалось. И для задержания должны быть железобетонные основания, когда мало кто будет сомневаться. А с этим задержанием был послан определенный сигнал – адвокаты являются такими же врагами, как и те, кто выходил на протесты. И в отношении них можно фабриковать административные протоколы, лжесвидетельствовать в судах – в деле защиты режима нет запретных способов. В результате на настоящий момент известно о не менее 30 случаев задержания адвокатов, в том числе, с применением насилия и пыток, по политическим мотивам. Практически все такие задержания (кроме некоторых последних, о которых ничего не известно и о которых мы ниже напишем) сопровождались составлением сфальсифицированных протоколов, лжесвидетельством со стороны органов внутренних дел в судах, полным игнорированием обстоятельств дел при последующем принятии решений советами коллегий адвокатов об исключении адвокатов из коллегий. Можно ознакомиться с материалами процессов, которые проходили над задержанными адвокатами Т.Лишанковой и В.Брагинцом и сделать самостоятельные выводы об обоснованности претензий.
Открытием второй двери в ад репрессий и размывания морально-этической составляющей в адвокатской деятельности под давлением приказов мы считаем ситуацию с Михаилом Кирилюком (и иными адвокатами) и Ольгой Баранчик. Напомним, что адвокат Ольга Баранчик в течение 8 лет была председателем дисциплинарной комиссии МОКА. В октябре 2020 года министр юстиции возбудил дисциплинарное производство в отношении члена этой коллегии адвоката Михаила Кирилюка за его высказывания в соцсетях. Дисциплинарная комиссия приняла решение не исключать адвоката из коллегии В этом же году несколько адвокатов коллегии (Константин Михель, Борис Лесковский, Сергей Пичуха) были привлечены к административной ответственности за якобы участие в несанкционированных митингах. Коллегия их к дисциплинарной ответственности не привлекала, но Минюст прекратил действие их лицензий в 2021 году. В марте 2021 года в отношении О. Баранчик была назначена внеочередная аттестация. Квалификационная комиссия признала ее «недостаточную квалификацию» (адвоката, которая имела стаж работы 26 лет и защищала в тот момент политзаключенных), и таким образом она была лишена своего статуса.
Таким образом был послан четкий сигнал об особенностях функционирования верховенства права в беларусских реалиях – закон ничто по сравнению с потребностью навести «порядок». И адвокатура приняла этот сигнал, далее уже сбоев не было.
Конечно же, нельзя не упомянуть об уголовном преследовании адвокатов. Всего на настоящий момент известно о не менее, чем 11 случаев уголовного преследования, в том числе 6 адвокатов отбывают в настоящий момент наказания в виде тюремных сроков от 6 до 10 лет.
В результате такого недовольства властью адвокатами кроме процесса прямого репрессирования конкретных адвокатов, вызывающих раздражение, был запущен процесс перестраивания адвокатуры под нужды режима, о чем мы напишем далее.
Это очень сильно не понравилось власти, которая практически сразу же руками и ртами части органов адвокатского самоуправления и Минюста стала требовать у адвокатов играть по навязанным правилам: молчать, не говорить о нарушениях, понимать, кого можно защищать, кого нельзя, тихо мириться с нарушениями процессуальных прав адвокатов, забыть о существовании средств массовой информации и, в целом, не мешать органам преследования своим бормотанием о нормах права и правилах.
В свойственной беларусскому режиму манере начались процессы индивидуальных репрессий против конкретных адвокатов. По нашему мнению, определенный перелом в отношении к адвокатам произошел 24 сентября 2020 года, когда была задержана адвокат Людмила Казак. До этого момента все же задержание адвоката являлось чем-то экстраординарным – еще в 2019 эти же люди в органах понимали, что адвокат может понадобиться и им, что регулярно подтверждалось. И для задержания должны быть железобетонные основания, когда мало кто будет сомневаться. А с этим задержанием был послан определенный сигнал – адвокаты являются такими же врагами, как и те, кто выходил на протесты. И в отношении них можно фабриковать административные протоколы, лжесвидетельствовать в судах – в деле защиты режима нет запретных способов. В результате на настоящий момент известно о не менее 30 случаев задержания адвокатов, в том числе, с применением насилия и пыток, по политическим мотивам. Практически все такие задержания (кроме некоторых последних, о которых ничего не известно и о которых мы ниже напишем) сопровождались составлением сфальсифицированных протоколов, лжесвидетельством со стороны органов внутренних дел в судах, полным игнорированием обстоятельств дел при последующем принятии решений советами коллегий адвокатов об исключении адвокатов из коллегий. Можно ознакомиться с материалами процессов, которые проходили над задержанными адвокатами Т.Лишанковой и В.Брагинцом и сделать самостоятельные выводы об обоснованности претензий.
Открытием второй двери в ад репрессий и размывания морально-этической составляющей в адвокатской деятельности под давлением приказов мы считаем ситуацию с Михаилом Кирилюком (и иными адвокатами) и Ольгой Баранчик. Напомним, что адвокат Ольга Баранчик в течение 8 лет была председателем дисциплинарной комиссии МОКА. В октябре 2020 года министр юстиции возбудил дисциплинарное производство в отношении члена этой коллегии адвоката Михаила Кирилюка за его высказывания в соцсетях. Дисциплинарная комиссия приняла решение не исключать адвоката из коллегии В этом же году несколько адвокатов коллегии (Константин Михель, Борис Лесковский, Сергей Пичуха) были привлечены к административной ответственности за якобы участие в несанкционированных митингах. Коллегия их к дисциплинарной ответственности не привлекала, но Минюст прекратил действие их лицензий в 2021 году. В марте 2021 года в отношении О. Баранчик была назначена внеочередная аттестация. Квалификационная комиссия признала ее «недостаточную квалификацию» (адвоката, которая имела стаж работы 26 лет и защищала в тот момент политзаключенных), и таким образом она была лишена своего статуса.
Таким образом был послан четкий сигнал об особенностях функционирования верховенства права в беларусских реалиях – закон ничто по сравнению с потребностью навести «порядок». И адвокатура приняла этот сигнал, далее уже сбоев не было.
Конечно же, нельзя не упомянуть об уголовном преследовании адвокатов. Всего на настоящий момент известно о не менее, чем 11 случаев уголовного преследования, в том числе 6 адвокатов отбывают в настоящий момент наказания в виде тюремных сроков от 6 до 10 лет.
В результате такого недовольства властью адвокатами кроме процесса прямого репрессирования конкретных адвокатов, вызывающих раздражение, был запущен процесс перестраивания адвокатуры под нужды режима, о чем мы напишем далее.
Системные изменения в деятельности адвокатов
Изменения законодательства
Поскольку целью настоящей статьи не является пересказ всего происходившего, а только обозначение базовых поворотов в развитии ситуации, своеобразное напоминание о фактах, которые, как это обычно бывает, сливаются в одну сплошную ленту, то мы ограничимся упоминанием только ключевых обстоятельств. В 2021 году были приняты изменения в Закон об адвокатуре и адвокатской деятельности, существенно ухудшившие условия функционирования адвокатуры. Самыми одиозными являются:
Хочется спросить – а почему адвокаты молчат, почему не реагируют? Ну почему молчат, не молчат, реагируют. За первые полгода с момента вступления изменений Закона в силу против этих изменений ногами проголосовало 216 адвокатов (более 10%). Именно столько адвокатов покинуло адвокатуру после того, как изменения приобрели силу. Большая часть ушедших была из адвокатских бюро. Тенденция исхода из адвокатуры (и это не по причине недружественных процедур исключения из адвокатуры или переаттестации) в не меньшем объеме продолжилась в 2022-2023 году. И только к середине 2024 года удалось сбалансировать количество принимаемых адвокатов и ушедших на цифре в 1600 адвокатов. К этому моменту адвокатура потеряла более 600 адвокатов, в частности, большую часть адвокатов, включенных в международные справочники наподобие Legal 500 и другие.
Поскольку целью настоящей статьи не является пересказ всего происходившего, а только обозначение базовых поворотов в развитии ситуации, своеобразное напоминание о фактах, которые, как это обычно бывает, сливаются в одну сплошную ленту, то мы ограничимся упоминанием только ключевых обстоятельств. В 2021 году были приняты изменения в Закон об адвокатуре и адвокатской деятельности, существенно ухудшившие условия функционирования адвокатуры. Самыми одиозными являются:
- фактическое назначение Минюстом абсолютно всех членов органов самоуправления адвокатурой. Теперь если вы видите кого-то в Совете территориальной коллегии или Беларусской республиканской коллегии адвокатов, в должности заведующего юрконсультацией, то знайте – в том или ином виде Минюст определил, что этот человек будет на этом месте. Мнение членов коллегий не имеет никакого значения;
- упразднение всех видов организации адвокатской деятельности, кроме функционирования в составе юрконсультации;
- упрощенный порядок принятия в адвокатуру для бывших милиционеров, судей, следователей, сотрудников прокуратуры. На это очень часто обращается особое внимание, однако наши наблюдения показывают, что к какому-то существенному увеличению числа бывших сотрудников это не привело. Что, в целом, не удивительно – сегодня ты хозяин над адвокатом, хочешь – оскорбляешь, хочешь – не даешь документы и никто не будет реагировать на жалобы какого-то там адвоката, а завтра ты на его месте, надо бегать, искать клиентов, как-то самому зарабатывать. Стимулы минимальные, что и отражается в цифрах – не более 10% от свежепришедших в адвокатуру можно отнести к выходцам из таких органов. А с учетом того, что адвокатура достаточно часто рассматривалась как место почетной отставки, эта цифра не подтверждает опасения, что адвокатура заполнится бывшими милиционерами. Скорее тенденцией является приход в адвокатуру полных ноунеймов, без каких-то следов деятельности, публикаций, выступлений и т.д.
Хочется спросить – а почему адвокаты молчат, почему не реагируют? Ну почему молчат, не молчат, реагируют. За первые полгода с момента вступления изменений Закона в силу против этих изменений ногами проголосовало 216 адвокатов (более 10%). Именно столько адвокатов покинуло адвокатуру после того, как изменения приобрели силу. Большая часть ушедших была из адвокатских бюро. Тенденция исхода из адвокатуры (и это не по причине недружественных процедур исключения из адвокатуры или переаттестации) в не меньшем объеме продолжилась в 2022-2023 году. И только к середине 2024 года удалось сбалансировать количество принимаемых адвокатов и ушедших на цифре в 1600 адвокатов. К этому моменту адвокатура потеряла более 600 адвокатов, в частности, большую часть адвокатов, включенных в международные справочники наподобие Legal 500 и другие.
Изменения в неформальных правилах
Если формальные правила можно прочитать, проанализировать, то неформальные правила диктуются той атмосферой, которая создается каждодневными высказываниями, действиями, намеками. И этих правил и условностей намного больше, чем формальных. Это о таких правилах говорят «вы же все понимание». Эти правила тяжело все найти и установить, но мы попытаемся о них рассказать.
Если формальные правила можно прочитать, проанализировать, то неформальные правила диктуются той атмосферой, которая создается каждодневными высказываниями, действиями, намеками. И этих правил и условностей намного больше, чем формальных. Это о таких правилах говорят «вы же все понимание». Эти правила тяжело все найти и установить, но мы попытаемся о них рассказать.
- Роль и функция адвокатуры и адвокатов. Об этом много написано, в том числе, в отчете «Кризис беларусской адвокатуры: как вернуть право на защиту». Мы здесь напомним только главное. В 2021 году был объявлен программный курс «Адвокат – государственный человек». То есть, интересы государства, участие в государственной пропаганде, легитимизация беларусского законодательства, толерирование нарушения государством прав человека стали ключевыми функциями адвокатуры. Информационные каналы адвокатуры полны сообщениями не о том, что решена проблема с доступностью кабинетов для встреч с клиентами в СИЗО КГБ, а очередным возложением цветов к памятнику летчику Окрестину, не сообщениями о правах человека, а коллабой Совета молодых адвокатов с ГУБОПиК. Судя по всему, отказаться от участия в таких действиях очень сложно. И как квинтэссенция, высказывание Ольги Чуприс: «Работники адвокатуры «вообще должны быть готовы пополнить ряды госорганов». Понятно, что если утром адвокат с экрана телевизора говорит о необходимости борьбы с экстремистами и о том, что никакой свободы слова нет, а вечером ему надо защищать человека, обвиненного по экстремистскому составу, то это ближе к кафкианскому сюрреализму, чем к реализации права на защиту;
- «Вы должны знать, кого следует защищать, а кого не стоит». Не существует ни одного документа (по крайней мере, нам ничего не известно даже о следах таких документов), который бы запрещал брать на себя защиту Виктора Бабарико, Максима Знака и других известных и не очень политзаключенных. Но факт остается фактом – нет ни одного адвоката, который бы согласился взять себе таких клиентов, кто согласился бы заключить договор на защиту по заочному процессу и так далее. Эта охлаждающая атмосфера создана вполне конкретными действиями. Например, последовательно были лишены лицензий 5 защитников Максима Знака. Были лишены лицензий защитники Виктора Бабарико. Последний такой массовый сигнал был послан 20 марта 2023 года, когда было задержано сразу 6 адвокатов, которых ничего не объединяло, кроме одного – они защищали самых известных политзаключенных. В целом, надо понимать, что власть не может организовать полноценные пытки, издевательства и режим инкоммуникадо, если из отношений не исключить адвокатов. Нет адвокатов – некому требовать соблюдения процессуальных прав, писать жалобы, требовать допуска. Наш проект считает, что целенаправленная атака на адвокатов и запугивание их является частью большого преступления преследования политических оппонентов. Сложно лишить базовых прав, если кто-то за них сражается снаружи. Если никто не сражается, то обеспечить молчание со стороны заключенного гораздо легче. И тенденция преследования адвокатов тоже претерпела изменения. Если ранее об этом становилось известно из более-менее открытых источников, то, например, о последствиях массового задержания адвокатов в феврале 2024 года можно догадаться только по косвенным признакам.
- «Никто вас защищать не будет». Во всех нормальных правовых системах коллегии адвокатов в качестве ключевой функции имеют защиту независимости адвокатуры, помощь адвокатам в реализации их прав, реагирование на нарушения прав адвокатов и ухудшение стандартов права на защиту. Только не в Беларуси. Органы адвокатского самоуправления активно участвуют в преследовании адвокатов. Около 1/3 всех случаев репрессирования адвокатов относится к активности органов адвокатского самоуправления. Именно письма (в том числе, с изложением ложных фактов и оценок законодательства) руководства (Смирнова Ирина) Минской областной коллегии адвокатов стали основанием для исключения из Минской городской коллегии адвокатов Дмитрия Лаевского и возбуждения уголовного дела в отношении Андрея Мочалова. Выглядит так, что иногда активность органов адвокатского самоуправления даже больше, чем того требуют из Минюста. Органы самоуправления активно подыгрывают власти, лишая лицензий адвокатов, привлеченных к административной ответственности по политическим составам и совершенно игнорируя другие административные составы. С такими коллегами и врагов не надо. Понятно, что в результате каждый отдельный адвокат понимает, что никто не заступится, когда он, о ужас, потребует соблюдения закона, начнет куда-то жаловаться, и вообще идти против государственной политики. Вкупе с общим параличом судебной системы это создает невероятной силы давление в пользу действий по диктуемым государством правилам, а не принципам адвокатской деятельности;
- Уничтожение и запрет на альтернативные источники информации. Одним из направлений формального и неформального давления на адвокатов было препятствование обороту информации как в сторону адвокатов, так и от адвокатов. Сейчас практически невозможно получить какую-либо информацию из процессов. Адвокаты не общаются с клиентами, которых они должны защищать в заочных процессах, адвокаты (и родственники тоже – это общая проблема, просто адвокаты это конечное множество конкретных людей, которых легко по одному подергать в каждом конкретном деле) не сообщают никакую информацию о процессах. Если сравнить объем доступной информации в 2020-2022 годах и сейчас – информации просто нет. И это понятно. При появлении любых сведений из уголовного процесса в публичном поле прийти к адвокату, брутально задержать, может даже избить, потом оправдать действия каким-то сфабрикованным делом или протоколом – самое первое, что приходит в голову любому оперативнику. За примерами далеко ходить не надо – задержание адвокатов Макарова, Саганович, Гульковой (первоначальные претензии в распространении материалов дела не подтвердились), осуждение Анастасии Лазаренко и Юлии Юргилевич (обе якобы за передачу информации).
Пост об участие двух адвокатов в семинаре по правам беженцев
Также запрету в виде блокировок и объявления экстремистскими материалами подверглось множество информационных продуктов, формирующих альтернативную информационную повестку, в том числе и наш проект «Право на Защиту». Иронично, но материалы, касающиеся права на защиту в Беларуси теперь нельзя распространять, поскольку это объявлено экстремизмом. Сами информационные каналы адвокатуры превратились в источники государственной пропаганды, что исключает вообще какие-то сторонние мнения и появление неодобренной информации. Квинтэссенцией такого подхода стало учебное мероприятие представительства Верховного комиссара ООН по делам беженцев. На мероприятие допустили целых два проверенных адвоката, при том, что на другие обучающие мероприятия и пропагандистские встречи без труда адвокатов сгоняют десятками. Наверное, другие могли услышать что-то, что по мнению руководства адвокатурой, им не стоит слышать. Ну и как результат «По словам Евгении Потаповой, полученные знания и ответы на вопросы семинара, будут распространены среди адвокатов для дальнейшего использования в работе».
Каково быть адвокатом в Беларуси сейчас?
Разумно, что после изложения всех обстоятельств, хочется спросить – а на что похожа сейчас эта подогретая вода, в которой так долго варили адвокатуру, как выглядит жизнь адвокатов? На этот вопрос мы вынуждены честно ответить – мы не имеем представления. Какая-то информация приходит в виде косвенных сведений в виде, например, поведения некоторых адвокатов в заочных процессах, когда адвокат не хочет говорить с клиентом, не дает процессуальные документы, ограничивает возможности по исчерпанию национальных механизмов защиты и т.д. Что-то приходит в виде информации о невероятной сложности найти адвоката по политическим делам даже для не самых громких обвиняемых. Полагаем, что те адвокаты, кто продолжает руководствоваться принципами адвокатской деятельности, вынуждены действовать с большой опаской и постоянной оглядкой на текущие границы возможного. По имеющимся сведениям, уровень атомизации в адвокатуре очень высокий, общение сведено до минимума.
Тоталитаризм предусматривает тотальность государства, и это не миновало адвокатуру. Советы молодых адвокатов превратились во всеобъемлющие сообщества индоктринации и вовлечения молодых адвокатов в государственные нарративы и прогосударственную деятельность. Соглашения с политическими структурами, вроде «Белая русь», БРСМ, Молодежный парламент уже стали дежурным местом.
Фактически молодые адвокаты лишены ролевых моделей деятельности адвокатов при хоть той независимой адвокатуре, что была до 2020 года. При этом в профессии остается еще много тех, для кого адвокатская деятельность – это не сходить с лекцией о выборах на завод, это помогать людям и защищать их права. Только делать это все сложнее и сложнее.
Тоталитаризм предусматривает тотальность государства, и это не миновало адвокатуру. Советы молодых адвокатов превратились во всеобъемлющие сообщества индоктринации и вовлечения молодых адвокатов в государственные нарративы и прогосударственную деятельность. Соглашения с политическими структурами, вроде «Белая русь», БРСМ, Молодежный парламент уже стали дежурным местом.
Фактически молодые адвокаты лишены ролевых моделей деятельности адвокатов при хоть той независимой адвокатуре, что была до 2020 года. При этом в профессии остается еще много тех, для кого адвокатская деятельность – это не сходить с лекцией о выборах на завод, это помогать людям и защищать их права. Только делать это все сложнее и сложнее.
