Обращения, в которых, по мнению авторов обращений, содержится информация о фактах нарушений презумпции невиновности, встречаются в практике КПЧ достаточно часто (в базе данных КПЧ, представленной на сайте управления Верховного комиссара ООН по правам человека, содержится более ста сообщений по ключевому словосочетанию “Презумпция невиновности”). Соображения КПЧ по отдельным жалобам можно найти по следующему адресу. Как правило, нарушения пункта 2 статьи 14 Пакта соседствуют с массой других, предусмотренных как статьей 14, так и многими другими статьями Пакта. Чаще всего жалобы на нарушение презумпции невиновности в КПЧ поступают от лиц, приговоренных к смертной казни либо от их родственников и адвокатов, а также от лиц, осужденных по политическим мотивам. На протяжении долгого времени в 1990-х по каким-то причинам государством-участником рассмотрений дел, связанных с презумпцией невиновности, в КПЧ чаще всего становилась Ямайка. Начиная же с середины 1990-х и на протяжении следующих 10-15 лет чаще всего встречаются жалобы из государств Средней Азии (Узбекистан, Таджикистан, Кыргызстан, Казахстан, Туркменистан). Жалобы, касающиеся презумпции невиновности, из Беларуси стали активно поступать в КПЧ начиная с середины 2000-х и поступают до настоящего времени, при рассмотрении большей части из них КПЧ фиксирует значительное количество нарушений Пакта, в том числе в части презумпции невиновности.

Наиболее типичные случаи необнаружения в жалобах нарушений презумпции невиновности

Очень частым в практике рассмотрения КПЧ данных жалоб является признание доводов автора неприемлемыми еще до рассмотрения жалобы по существу, либо указание при рассмотрении дела по существу о недостаточности данных для признания пункта нарушенным. Как минимум в 35 случаях (дела №№842/1998, 852/1999, 1007/2001, 1017/2002, 1108/2002, 1121/2002, 1110/2002, 1132/2002, 1141/2002, 1142/2002, 1150/2003, 1163/2003, 1167/2003, 1195/2003, 1206/2003, 1276/2004, 1278/2004, 1338/2005, 1391/2005, 1520/2006, 1624/2007, 1771/2008, 1812/2008, 1856/2008, 2015/2010, 2414/2014, 2424/2014, 2431/2014, 2491/2014, 2541/2015, 2670/2015, 2890/2016, 2930/2017, 2931/2017, 2934/2017) КПЧ на протяжении многих десятилетий использует практически одну и ту же формулировку: “В связи с этим Комитет ссылается на свою практику, в соответствии с которой оценка фактов и доказательств в каждом конкретном случае, как правило, относится к компетенции национальных судов, если только не может быть установлено, что такая оценка была явно произвольной или равносильной отказу в отправлении правосудия. Имевшиеся в распоряжении материалы не свидетельствуют о том, что судебное разбирательство было проведено с какими-то из этих нарушений”. Такая формулировка используется КПЧ в тех случаях, когда автор ссылается на некие нарушения судом презумпции невиновности (а иногда и права на справедливое разбирательство в целом) в ходе процесса, однако, данные ссылки неконкретные, спорные, не подтвержденные какими-либо доказательствами.

Кроме того, в нескольких делах (например, №591/1994 “Ian Chung против Ямайки”) встречается и более развернутая, но все же сводящаяся к тем же выводам позиция КПЧ, согласно которой не могут быть признаны нарушением презумпции невиновности отдельные случаи реализации судом своих дискретных полномочий при ответе на то или иное ходатайство, замечание, заявление обвиняемого. К той же категории можно отнести необычное дело №667/1995 “Hensley Ricketts против Ямайки”, в рамках которого автором заявлялось, что практически сразу после оглашения обвинительного вердикта суда присяжных (который в местной юрисдикции должен быть единогласным), 4 из 12 присяжных заявили, что они не были согласны с озвученной старшим присяжным вердиктом. Вместе с тем, КПЧ не нашел в данном случае каких-либо нарушений, т.к. данное мнение было высказано присяжными после оглашения и не может считаться нарушением.

В ряде дел (№607/1994 “Michael Adams против Ямайки”, №619/1995 “Fray Deidrick против Ямайки”, №708/1996 “Neville Lewis против Ямайки”, №731/1996 “Michael Robinson против Ямайки”, №796/1998 “Lloyd Reece против Ямайки”, №936/2000 “Terry Gillan против Канады”) КПЧ либо на основании прямо указанных выводов автора, либо исходя из собственной оценки данных приходил к выводу, что несовершение каких-либо действий или их неправильность в судебном заседании и при дальнейшем обжаловании являются не нарушением со стороны государства, а прямым следствием действий адвоката (либо намеренно в силу определенной тактики защиты, либо в силу низкого профессионального уровня), что не может быть признано ответственностью государства.

В некоторых случаях позиция автора и вовсе свидетельствует о том, что он не вполне понимает, что такое презумпция невиновности. Так, в жалобе №1142/2002 “Mr. A.J. v. G. против Нидерландов” автор утверждает, что убил свою жену только для того, чтобы защитить своих детей, и поэтому не должен был быть осужден, поскольку осуждение является нарушением пункта 2 статьи 14 Пакта. В данном случае уже в самом тезисе автора содержится явное непонимание, в чем именно заключается принцип презумпции невиновности и как он может быть нарушен.

Таким образом, можно подытожить, что в практике ненахождения КПЧ нарушений по жалобам о нарушении презумпции невиновности непосредственно в ходе принятия тех иных решений судом в судебном заседании при рассмотрении дела по существу, чаще встречаются случаи, когда авторы либо по объективным причинам не могут представить достаточные доказательства, подкрепляющие их доводы, либо по неким другим причинам этого не делают.

Нарушение презумпции невиновности в действиях суда

Вместе с тем, в ряде случаев можно отметить, что доводы авторов, касающиеся непосредственно поведения суда в ходе судебного заседания все-таки признаются КПЧ достаточными для вывода о нарушении пункта 2 статьи 14 Пакта. Так, при рассмотрении жалобы №1348/2005 “Rozik Ashurov против Таджикистана” автор, представленный адвокатом и действующий в интересах своего сына, утверждал среди прочего, что “пункт 1 статьи 14 был нарушен, поскольку судья, председательствующий на втором судебном процессе, проводил судебное разбирательство предвзято, задавал наводящие вопросы, давал указание секретарю суда изменить протокол судебного заседания вопреки действительности и лишь частично оценивал факты и доказательства. Презумпция невиновности Ашурова, защищенная пунктом 2 статьи 14, была нарушена, поскольку во время второго судебного разбирательства 13 октября 2003 года председательствующий судья отметил, что «он будет признан виновным в любом случае». В феврале 2004 года сами власти государства-участника признали, что основные доказательства обвинения, т.е. совпадение между отпечатками пальцев, собранными на месте преступления, и отпечатками пальцев сына автора, были сфальсифицированы экспертом под давлением следователя. Ашуров отбывал наказание в Кыргызстане, а его сообщник Шоймардонов отбывал срок в Узбекистане, когда произошло вооруженное ограбление”.

При наличии таких бесспорных доказательств КПЧ приходит к единственному возможному выводу:

“В отношении утверждения автора о том, что его сын не считался невиновным до тех пор, пока его вина не была доказана, автор сделал подробные заявления, на которые государство-участник не ответило. В таких обстоятельствах необходимо уделить должное внимание утверждениям автора. Автор указывает на многие обстоятельства, которые, как он утверждает, свидетельствуют о том, что на его сына не распространялась презумпция невиновности. Комитет напоминает о своей судебной практике, согласно которой рассмотрение или оценка фактов и доказательств или рассмотрение толкования внутреннего законодательства национальными судами и трибуналами, как правило, осуществляются не им самим, а судами государств-участников, если только не может быть установлено, что проведение судебного разбирательства или оценка фактов и доказательств или толкование законодательства были явно произвольными или равносильны отказу в правосудии. Комитет также ссылается на свое Замечание общего порядка № 13, в котором подтверждается, что в силу принципа презумпции невиновности бремя доказывания любого уголовного обвинения лежит на обвинении, а сомнения должны быть в пользу обвиняемого. Его вина не может быть презюмирована до тех пор, пока обвинение не будет доказано вне разумных сомнений. Из неопровержимой информации, представленной Комитету, следует, что обвинения и доказательства против сына автора оставляют место для серьезных сомнений, тогда как их оценка судами государства-участника сама по себе является нарушением гарантий справедливого судебного разбирательства, предусмотренных в пункте 3 статьи 14. У Комитета нет сведений о том, что, несмотря на то, что они были подняты Ашуровым и его защитой, эти вопросы были приняты во внимание либо в ходе второго судебного разбирательства, либо Верховным Судом. В отсутствие каких-либо объяснений со стороны государства-участника эти опасения вызывают обоснованные сомнения в правомерности осуждения сына автора. На основании имеющихся в его распоряжении материалов Комитет считает, что Ашурову не было предоставлено право на это сомнение в уголовном процессе против него. В данных обстоятельствах Комитет заключает, что судебное разбирательство по его делу не соблюдал принцип презумпции невиновности в нарушение пункта 2 статьи 14”.

Подобные случаи, когда КПЧ согласилось с доводами автора о нарушении судом принципа презумпции невиновности, подкрепленными существенными доказательствами, , встречаются также делах “Leon R. Rouse против Филиппин” (№1089/2002), “Mr. Akbarkhudzh Tolipkhuzhaev против Узбекистана” (№1280/2004), “Анна Кореба против Беларуси” (№1390/2005), “Francisco Juan Larrañaga против Филиппин” (№1421/2005).

Влияние активности участников на выводы КПЧ

Стоит также отметить важную процедурную особенность рассмотрения жалоб в КПЧ, которая может существенно влиять но итоговую оценку доводов. При рассмотрении жалоб КПЧ в обязательном порядке запрашивает информацию по поводу нее у государства-участника. Стоит отметить, что ряд государств либо на регулярной основе, либо по определенным делам в определенные периоды времени, дает очень короткие и неопределенные ответы, как на стадии определения приемлемости жалобы, так и при рассмотрении по существу. В ряде случаев (особенно ярко это просматривается по делам №915/2000 “Darmon Sultanova против Узбекистана”, №964/2001 “Barno Saidova против Таджикистана”, №971/2001 “Irina Arutyuniantz против Узбекистана”) именно непредставление государствами-участниками вразумительных ответов на запросы, как прямо указывает КПЧ, стало причиной того, что никаких сомнений в правильности позиции автора не осталось. Особый интерес вызывает дело №1378/2005 “Mansur Kasimov против Узбекистана”, в ходе которого прямо в тексте соображений КПЧ прослеживается, как изначально, в ходе рассмотрения вопроса о приемлемости, в отсутствии развернутой позиции государства-участника, КПЧ в полной мере доверял позиции автора о наличии существенных нарушений презумпции невиновности, отсутствии иных доказательств кроме как показаний обвиняемого, препятствий в предоставлении стороной защиты доказательств, перенеся данное заявление в процедуру рассмотрения по существу. Однако, к моменту рассмотрения дела по существу, государство-участник предоставило очень развернутый ответ, в котором были подробно описаны все представленные в суде многочисленные доказательства вины, помимо признания обвиняемого, представлены сведения, что все ходатайства стороны защиты о новых доказательствах в судебном заседании удовлетворялись. Каких-либо ответных комментариев от автора не последовало, и КПЧ не нашел в данном при рассмотрении дела по существу каких-либо нарушений пункта 2 статьи 14 Пакта.

Редко встречающиеся существенные нарушения презумпции невиновности

В ряде редких, но очень показательных случаев КПЧ приходил к выводу о нарушении принципа презумпции невиновности, исходя из того, что нарушались не совсем привычные составляющиеся презумпции невиновности, которые, однако, считались КПЧ неоспоримыми. Так, в деле №1033/2001 “Mr. Nallaratnam Singarasa против Шри-Ланки” КПЧ твердо и последовательно указал, что в том, что суд, не инициировав проведение расследования по факту заявлений автора о применении к нему насилия и пыток, отметив также, что медицинские документы по данному поводу неубедительны, при том, что ничего другого обвиняемый предоставить не смог, фактически переложил бремя доказывания факта пыток на обвиняемого, что является явным нарушением ряда норм Пакта, в том числе презумпции невиновности. В другом деле №1044/2002 “Davlatbibi Shukurova против Таджикистана” КПЧ заявил о важности оперативного и беспристрастного расследования жалоб на пытки компетентными органами, чего не было сделано ни на одном из этапов разбирательства, ввиду чего имелись явные нарушения Пакта, в том числе пункта 2 статьи 14. Не менее интересным представляется ряд дел (№577/1994 “Mrs. Rosa Espinoza de Polay против Перу”, №678/1996 “Mr. José Luis Gutiérrez Vivanco против Перу”, №981/2001 “Mrs. Teofila Casafranca de Gómez против Перу”), касающихся имевшейся практики на протяжении долгого времени в отдельном государстве. Так, во всех вышеуказанных случаях КПЧ пришел к однозначному выводу касательно так называемых “безликих судей”:

“По сути, сам характер системы судебных процессов «безликих судей» в отдаленной тюрьме основан на исключении публики из процесса. В этой ситуации подсудимые не знают, кто их судит, и создаются недопустимые препятствия для их подготовки к защите и общению со своими адвокатами. Кроме того, эта система не гарантирует кардинальный аспект справедливого судебного разбирательства по смыслу статьи 14 Пакта: суд должен быть независимым и беспристрастным и должен выглядеть таковым. В системе судебного разбирательства «анонимными судьями» не гарантируется ни независимость, ни беспристрастность судей, поскольку в состав трибунала, создаваемого ad hoc, могут входить военнослужащие. По мнению Комитета, такая система также не обеспечивает презумпцию невиновности, которая гарантируется пунктом 2 статьи 14”.

Выступления в СМИ как одно из наиболее частых нарушений презумпции невиновности

По меньшей мере в 17 случаях (№№623/624/626/627/1995, 708/1996, 770/1997, 964/2001, 973/2001, 1397/2005, 1404/2005, 1520/2006, 1773/2008, 1910/2009, 2013/2010, 2017/2010, 2212/2012, 2252/2013, 2289/2013, 2339/2014, 2680/2015) при ссылках на нарушения презумпции невиновности авторы указывали именно на соответствующие публикации в средствах массовой информации. Стоит отметить, что КПЧ в одинаковой степени признавало и продолжает признавать нарушением принципа презумпции невиновности как просто сам факт публикации информации об обвиняемых в средствах массовой информации до вступления в силу приговора суда с указанием на то, что они являются преступниками, так и высказывания представителей государства по данному поводу.

При этом только в 4 случаях из 17 КПЧ пришел к выводу, что нарушения принципа презумпции невиновности при таких обстоятельствах не было или по крайней мере не было доказано. Так, при рассмотрении жалобы №623/624/626/627/1995 “Victor P. Domukovsky, Zaza Tsiklauri, Petre Gelbakhiani and Irakli Dokvadze против Грузии” по не вполне понятным причинам без должной мотивации КПЧ указал, что в заявлениях одного из авторов (о том, что президент Грузии Э.Шеварнадзе называл их в СМИ террористами, заслуживающими смерти) отсутствует нарушение пункта 2 статьи 14 Пакта. В деле №708/1996 “Neville Lewis против Ямайки” КПЧ посчитал, что отсутствие указания автором и его адвокатом на данное нарушение в ходе судебного заседания в отношении автора делает указание на него в жалобе неприемлемым. В деле №1404/2005 “Н.З. против Украины”, несмотря на указания автора о том, что в СМИ имеются многочисленные сообщения о его виновности, КПЧ был удовлетворен комментарием государства-участника, что в единственной публикации, касающейся дела автора, его личные данные не назывались и его изображения не приводились, доказать обратное автор не смог. В деле №2339/2014 “Ризван Тайсумов, Салман, Темирбулатов, Хамит Барахаев, Арзу Юсупов, Магомед Аларханов и Тамерлан Яшуев против Российской Федерации” КПЧ посчитал простое упоминание о публикациях, в которых обвиняемые названы террористами, недостаточным для признания нарушения презумпции невиновности доказанным.

Во всех остальных случаях КПЧ однозначно считал, что упоминания в СМИ представителями государства обвиняемых с указанием на то, что они являются преступниками до подтверждения их вины вступившим в законную силу приговором суда, является безусловным нарушением пункта 2 статьи 14 Пакта. Важно отметить, что КПЧ множество раз приходил к выводу, что Республика Беларусь нарушает принцип презумпции невиновности подобным образом (№1773/2008 “Ольга Козулина против Беларуси”, №1910/2009 “Светлана Жук против Беларуси”, №2013/2010 “Олег Гришковцов против Беларуси”, №2017/2010 “Андрей Бурдыко против Беларуси”, №2212/2012 “Андрей Санников против Беларуси”, №2289/2013 “Павел Селюн против Беларуси”). В основном, КПЧ мотивировал свои соображения в этой части примерно таким образом, как в своем выводе в рамках дела №1910/2009 “Светлана Жук против Беларуси”:

“Комитет далее отмечает заявления автора о том, что принцип презумпции невиновности не был соблюден, поскольку несколько государственных должностных лиц выступали с публичными заявлениями о виновности ее сына до вынесения ему обвинительного приговора судом, а СМИ публиковали для широкой общественности материалы предварительного следствия до начала рассмотрения этого дела судом. Кроме того, в ходе всего судебного процесса он содержался в металлической клетке, а в местных печатных изданиях публиковались фотографии, изображающие его в зале суда за металлической решеткой. Комитет также отмечает, что эти заявления не опровергались государством участником. В этой связи Комитет напоминает о своей практике, которая отражена в его замечании общего порядка № 32 и согласно которой "презумпция невиновности, имеющая основополагающее значение для защиты прав человека, возлагает обязанность доказывания на обвинение, гарантирует, что никакая вина не может быть презюмирована до тех пор, пока виновность не была доказана вне всяких разумных сомнений, обеспечивает, чтобы сомнения толковались в пользу обвиняемого, и требует, чтобы с лицами, которым предъявляются обвинения в совершении уголовного деяния, обращались в соответствии с этим принципом”. В этом же замечании общего порядка указано, что все государственные органы власти обязаны воздерживаться от предрешения исхода судебного разбирательства, в том числе воздерживаться от публичных заявлений, в которых утверждается о виновности обвиняемого; в нем также указано, что в ходе судебного разбирательства подсудимые в качестве общего правила не должны заковываться в наручники или содержаться в клетках или каким-либо иным образом представать в суде в обличии, указывающем на то, что они могут быть опасными преступниками, и что средствам массовой информации следует воздерживаться от подачи новостей таким образом, чтобы это подрывало презумпцию невиновности. С учетом имеющейся у Комитета информации и при отсутствии какой-либо реакции со стороны государства-участника Комитет постановляет, что презумпция невиновности г-на Жука, гарантированная в соответствии с пунктом 2 статьи 14 Пакта, была нарушена”.

Говоря о сообщениях в СМИ как о нарушениях презумпции невиновности нельзя не отметить, что в практике КПЧ также имеются два дела (№2163/2012 “К.Б. против Кыргызстана” и №2522/2015 “Халилжан Худайбердиев против Кыргызстана”), в которых принятые парламентом государства-участника резолюции, которыми по мнению авторов нарушается презумпция невиновности, не были признаны КПЧ нарушениями, т.к. авторы не разъяснили, каким образом политические документы повлияли на судьбу их дел.

Внешние атрибуты процесса как частый вид нарушения презумпции невиновности

По меньшей мере в 13 случаях (№№770/1997, 1108/2002, 1121/2002, 1773/2008, 1910/2009, 2013/2010, 2017/2010, 2055/2011, 2212/2012, 2289/2013, 2655/2015, 2719/2016, 2789/2016) КПЧ однозначно пришел к выводу, что такие внешние атрибуты судебного процесса, как нахождение обвиняемых в клетке и наручниках в зале суда, специальная одежда обвиняемых в зале суда с названием пенитенциарного учреждения либо статусом (в частности используемая в Беларуси надпись “ИМН” – исключительная мера наказания) являются прямым нарушением презумпции невиновности. Мотивируется это в соображениях КПЧ по данному поводу примерно одинаково, как в данном случае по делу №2655/2015 “Андрей Иванов против Беларуси”:

“Комитет также принимает к сведению утверждения о том, что принцип презумпции невиновности в отношении Сергея Иванова был нарушен, поскольку во время судебных заседаний на нем были наручники, он находился в клетке и, кроме того, поскольку во время пребывания в следственном изоляторе и в ходе кассационного разбирательства – до вступления приговора в законную силу – он был вынужден носить специальную арестантскую робу с пометкой «исключительная мера наказания» для приговоренных к смертной казни. В этой связи Комитет напоминает о своей правовой практике, которая нашла также отражение в его замечании общего порядка № 32 (2007) о праве на равенство перед судами и трибуналами и на справедливое судебное разбирательство, согласно которой презумпция невиновности, имеющая основополагающее значение для защиты прав человека, возлагает обязанность доказывания на обвинение, гарантирует, что никакая вина не может быть презюмирована до тех пор, пока виновность не была доказана вне всяких разумных сомнений, обеспечивает, чтобы сомнения толковались в пользу обвиняемого, и требует, чтобы с лицами, которым предъявляются обвинения в совершении уголовного деяния, обращались в соответствии с этим принципом. Кроме того, в этом же замечании общего порядка Комитет отмечал, что в ходе судебного разбирательства подсудимые по общему правилу не должны заковываться в наручники или содержаться в клетках или быть представлены перед судом каким-либо иным образом, указывающим на то, что они могут быть опасными преступниками, и что средствам массовой информации следует воздерживаться от подачи новостей в ключе, подрывающем презумпцию невиновности. Исходя из представленной ему информации и ввиду того, что государство-участник не представило никаких других сведений или доводов в пользу необходимости использования наручников и помещения брата автора на протяжении всего судебного процесса в клетку, а также надевания на него в ходе кассационного разбирательства одежды, предназначенной для приговоренных к смертной казни, Комитет считает, что представленные ему факты свидетельствуют о том, что право Сергея Иванова на презумпцию невиновности, предусмотренное статьей 14 (2) Пакта, было нарушено”.

Стоит отметить, что из 13 дел, касающихся внешних атрибутов суда, в 8 из них (№1773/2008 “Ольга Козулина против Беларуси”, №1910/2009 “Светлана Жук против Беларуси”, №2013/2010 “Олег Гришковцов против Беларуси”, №2017/2010 “Андрей Бурдыко против Беларуси”, №2212/2012 “Андрей Санников против Беларуси”, №2289/2013 “Павел Селюн против Беларуси”, №2655/2015 “Андрей Иванов против Беларуси”, №2789/2016 “Геннадий Яковицкий и Александра Яковицкая против Беларуси”) страной-участником при рассмотрении данных жалоб являлась Республика Беларусь.

Особняком в данной категории нарушений находится дело №770/1997 “Mr. Dimitry L. Gridin против Российской Федерации”, т.к. это единственный случай в практике КПЧ, когда государство-участник было признано нарушившим презумпцию невиновности, т.к. в ходе судебного заседания не был обеспечен порядок: зрители всячески мешали стороне защиты, оскорбляли обвиняемого, при этом каких-либо мер судом принято не было.

Отдельные жалобы с мотивировками КПЧ об отсутствии нарушения презумпции невиновности

Ряд жалоб, поданных в КПЧ, содержит достаточно необычные доводы авторов о нарушении презумпции невиновности, с которыми в основном не согласился КПЧ.

Так, в деле №788/1997 “Messrs. Geniuval M. Cagas, Wilson Butin and Julio Astillero против Филиппин” авторы ссылались на то, что отказ в выходе под залог нарушает принцип презумпции невиновности. КПЧ констатировал, что нарушение пункта 2 статьи 14 Пакта действительно имеется, но отметил, что сам по себе отказ в праве на залог не является нарушением, но в данном случае нарушением является нахождение в предварительном заключении в течение 9 лет. В деле же №1887/2009 “Хуан Пейрано Бассо против Уругвая” КПЧ пришел к выводу, что, несмотря на то, что заключение под стражу должно быть исключительной мерой и что должно применяться освобождение под залог, тот факт, что ранее обвиняемый скрывался от следствия в другом государстве и был выдан Уругваю в порядке экстрадиции, делает обоснованным применение государством-участником заключения под стражу в качестве меры пресечения по данному делу.

В деле №819/1998 “Mr. Joseph Kavanagh против Ирландии” КПЧ пришел к заключению, что сам факт осуждения автора в Специальном суде, означающий, по его мнению, констатацию того, что он является представителем определенного типа преступников, нарушает презумпцию невиновности, не может рассматриваться таковым, т.к. дело было рассмотрено открыто и гласно, права автора не нарушались.

В двух случаях (№777/1997 “Antonio Sánchez López против Испании” и №1514/2002 “Robert Casanovas против Франции”) авторы ссылались на то, что процедура наложения штрафов посредством систем автоматической фотофиксации нарушает презумпцию невиновности. Вместе с тем, несмотря на то, что сама по себе такая постановка вопроса действительно интересна, в обоих случаях формально наложения штрафа по данному основания не было: в первом случае на автора накладывался штраф за отказ сотрудничать с полицией в вопросе определения, кто находился за рулем автомобиля, превысившего скорость (штраф был равен штрафу за превышение скорости), во втором случае с автора взымался не штраф, а пошлина (также равная штрафу) в том случае, если он намеревался обжаловать решение о штрафе. В обоих случаях КПЧ не было обнаружено нарушения принципа презумпции невиновности.

Интересным также представляется вывод КПЧ в рамках дела №539/1993 (Кит Кокс против Канады) о том, что выдача автора в США, где по утверждению последнего его ожидает несправедливое судебное разбирательство и иные нарушения статьи 14 Пакта, не может рассматриваться как нарушение указанной статьи, т.к. опасения автора являются лишь гипотетическими.

В ряде дел КПЧ приходил к выводу, что положения пункта 2 статьи 14 Пакта не могут быть применены, т.к. те или иные нарушения происходили за пределами уголовного процесса, в частности:

• Дело №1472/2006 “Nabil Sayadi and Patricia Vinck против Бельгии” (авторы указывали, что на них в нарушение презумпции невиновности были наложены санкции за причастность к террористической деятельности);
• Дело №1020/2001 “Mr. Carlos Cabal and Mr. Marco Pasini Bertran против Австралии” (авторы указывали, что процедура их экстрадиции из Австралии в Мексику происходила с нарушением презумпции невиновности);
• Дело №1090/2002 “Mr. Tai Wairiki Rameka et al. Против Новой Зеландии” (автор указывал, что не отвечает принципу презумпции невиновности процедура принятия решения комиссией по досрочному освобождению);
• Дело №207/1986 “Yves Morael против Франции” (автор указывал, что применение презумпции виновности руководителя предприятия в ходе процедуры банкротства нарушает презумпцию невиновности);
• Дела №761/1997 “Ranjit Singh против Канады” и №2689/2015 “М.З. против Узбекистана” (авторы указывали, что они были уволены ввиду неподтвержденной информации об уголовном преследовании в отношении них, что нарушило принцип презумпции невиновности”).

Таким образом, КПЧ подчеркивает, что презумпция невиновности, описанная в пункте 2 статьи 14 Пакта, является исключительно принципом, применимым только непосредственно к уголовному процессу.

Стоит отметить, что лишь в двух случаях (по крайней мере, исходя из открытых источников) в рамках дел, связанных с презумпцией невиновности, КПЧ признал жалобы неприемлемыми исключительно по процедурным причинам:

• Дело №2490/2014 “Вивиан Марица Инкапье Давила против Колумбии”, т.к. КПЧ посчитал, что 8 лет между последним судебным решением в рамках дела автора и подачей сообщения в КПЧ не может считаться приемлемым;
• Дело №2922/2016 “Х. А. Н. К. против Колумбии”, т.к. одновременно с обращением в КПЧ автор обратился в Межамериканскую комиссию по правам человека.