Колесникова и Знак, по версии следствия, призывали к захвату государственной власти с использованием СМИ или интернета — но неизвестно, в каких именно высказываниях содержались такие призывы. В релизе прокуратуры говорится, что они "публично озвучивали заявления о победе на выборах кандидата Тихановской", говорили об "утрате народом Беларуси доверия к органам власти" и призывали к забастовкам.
"В обвинении мы не видим конкретных высказываний, которые расценены следствием как призывы, хотя назвать эти высказывания и предъявить материалы, в которых они содержатся, мы просили с момента задержания Знака. То, что в обвинении названо призывами, — это некие созданные следователем словесные конструкции, которые ни Знак, ни Колесникова не произносили", — замечают Пыльченко и Лаевский. Но привести конкретные цитаты из обвинения им мешает подписка о неразглашении.
Пыльченко и Лаевский критикуют изложенную Генпрокуратурой версию обвинения: "Эти отрывки — на самом деле очень схематичное и обрывочное изложение, которое не отражает весь тот абсурд, который наблюдается в полном тексте обвинения. То, что эта дата фигурирует в обвинении как дата образования заговора — это просто желание органа следствия подогнать реальные события под обвинение и наполнить их противоправным содержанием, которого они в действительности никогда не имели".
По их словам, в материалах дела нет пояснения, в чем именно заключались план и механизм захвата власти: "В обвинении не описаны те обстоятельства, которые необходимы для утверждений о существовании заговора. Более того, механизм захвата власти в обвинении тоже не описан. То есть из самого обвинения видно, что никакого плана по захвату власти не существовало".
